Новые власовцы в натовской амуниции и с украинским оружием пришли убивать русских

Новостью номер один минувшего четверга было нападение украинской диверсионной группы на российское село Любечане. Террористы недолго попозировали напротив любечанского сельсовета, записали видеообращение и быстро смылись назад. Однако при этом успели убить двух мирных граждан и ранить из автомата десятилетнего ребёнка.

Осуществить диверсию им было не очень сложно – село Любечане находится всего в полукилометре от госграницы. Другое дело, почему десятки головорезов, с ног до головы увешанные «сброей», остались незамеченными погранслужбой ФСБ? Но это, думается, предмет для будущих подробных разбирательств с ведомством генерала Александра Бортникова (получившего, кстати, накануне благодарность президента на коллегии ФСБ). Пока же приходится констатировать: диверсантам удалось достичь поставленных целей. Они – хоть и на короткое время –  захватили населённый пункт в РФ, подняли огромную медийную волну и успешно скрылись, оставив с носом сразу три могучие структуры – МО РФ, ФСБ и Росгвардию. Россия получила от Украины очередной «Крымский мост».

В видеозаписи, сделанной террористами, делается упор на то, что село захватили не украинские военные, а бойцы «Русского добровольческого корпуса». Но это не должно никого обманывать – РДК давно и прочно интегрирован в ВСУ. Жёлтые опознавательные повязки на форме бармалеев из Любечан – это тактический знак армии незалежной. Форма на убийцах была натовская, оружие – украинское.

При этом бандюги говорили на чистом русском языке, что неудивительно – многие из них до сих пор имеют российский паспорт. Например, Кирилл Канахин относительно недавно жил в Москве, считался российским актёром и играл в сериалах ментов. Затем уехал на Украину с целью убивать своих бывших соотечественников. Или убеждённый нацист Алексей Огурцов, известный также под кличкой Освальд Лемох. Он до 2018 года жил в Рыбинске, а потом парню захотелось русской крови. Примерно такой же послужной список и у остальных участников нападения на село. Из русского у них остался только язык, который они при случае охотно заменяют мовой. Родины у них больше нет – как не может быть родины у идейных власовцев, готовых убивать мирных граждан, маленьких детей. Убивать только за то, что те считают себя россиянами.