Лиана Килинч: В сегодняшней Германии фраза «готовность к войне» не вызывает скандала

В Берлине, Гамбурге и Мюнхене сейчас не принято носить таких усов и чёлок, как у Гитлера. Но на этом разница между Третьим рейхом и ФРГ заканчивается. В наши дни, как и 90 лет назад, немцев зовут «окончательно решить национальный вопрос», только вместо евреев предлагают русских. Добавим к этому воинственные речи топ-политиков: и канцлер Мерц, и министр обороны Писториус преподносят будущую войну с Россией как данность.

Что случилось с якобы денацифицированными потомками Карла Маркса, Фридриха Шиллера, Иоганна Баха, Готлиба Даймлера? Об этом мы расспросили Лиану Килинч, немецкую антифашистку и президента благотворительного фонда «Мост мира – помощь жертвам войны». Бесстрашную женщину у неё на родине, по сути, объявили вне закона только за то, что Лиана с 2015 года помогает мирным жителям Донбасса. Правда, фрау Килинч сама не желает ассоциироваться с окрашенной в коричневые тона ФРГ. Своей настоящей родиной она считает Германскую Демократическую Республику, в которой родилась и получила антинацистскую прививку.

– Президент США Трамп настаивает на том, чтобы страны Европы тратили на оборону до пяти процентов от ВВП. К чему это может привести?

– Вследствие неолиберальной политики последних десятилетий госбюджеты сократились до незначительных долей от прежнего размера. Например, бюджет Германии остаётся относительно стабильным – около десяти процентов от ВВП. Это означает, что цель Трампа предполагает, что половина федерального бюджета будет уходить на оборонные расходы. В 1963 году, когда оборонный бюджет Германии в последний раз достигал пяти процентов ВВП, общий бюджет страны всё ещё составлял 30 процентов от ВВП. Аналогичная ситуация наблюдается и в других европейских странах.

– В Германии в последнее время усилилась милитаристская риторика. Не является ли это отголоском печально известного прусского милитаризма?

– Это больше похоже на зомби-версию, поскольку даже прусский милитаризм основывался на определённых представлениях о коллективности и нации, и даже, пусть и в ограниченной степени, на определённом обмене лояльности на социальные гарантии. Теперь же предпринимается попытка возродить этот милитаризм, полностью отказавшись от такого обмена и даже от понятий «народ» и «нация».

– Можно ли говорить о том, что немецкие политики, призывающие к новой войне с Россией, рассчитывают на реванш или месть за капитуляцию Германии в 1945 году?

– Отчасти. С другой стороны, они просто хотят того же, чего хотели нацисты: контроля над российским сырьём.

– Немецкие танки с крестами на броне уже не первый год на Украине стреляют в русских людей. Как вы считаете: почему этот факт не затрагивает «чувство вины» граждан ФРГ за развязывание предыдущих мировых войн?

– В то время как в Германии тема Холокоста постоянно поднимается в школах и СМИ, преступления нацистов на Восточном фронте никогда не обсуждаются. Единственный раз, когда эта тема получила сколько-нибудь значительное внимание, был в 1970-х годах, когда вышел совместный документальный сериал США и СССР «Неизвестная война» с закадровым голосом Берта Ланкастера. В Восточной Германии ситуация была иной.

– Подразделения армии ФРГ впервые более чем за восемь десятилетий переброшены к границам России, в Прибалтику. Есть ли вероятность того, что немецкие военные появятся и на Украине?

– Вероятность? Неофициально они, вероятно, уже там, например, для управления системами «Патриот». Официально? Это зависит от того, насколько сильно вырастет отчаяние, учитывая пустую казну и рушащуюся экономику.

– Пару лет назад имел место скандал, фигуранты которого, немецкие генералы обсуждали ракетные удары по Крымскому мосту. Имел ли этот скандал резонанс в Германии? Как отнеслись к нему простые жители?

– Что ж, в Германии вся эта проблема преподносилась, прежде всего, как проблема безопасности; фантазии вокруг Крымского моста были лишь мелочью. Хотя многие, должно быть, были шокированы, услышав, как немецкие офицеры так открыто говорят о войне.

– В своё время бывший канцлер ФРГ Шольц заявил, что действия РФ на Украине закрывают тему «исторической вины» немцев за развязывание мировых войн. Кто-нибудь в Германии отметил, что эти слова очень похоже на высказывание Гитлера об освобождении солдат Вермахта от «химеры совести»?    

– Память весьма избирательна. Даже слова «готовность к войне» не вызывают скандала, несмотря на геббельсовскую окраску. Запрещена только фраза «всё для Германии», потому что её произнес не тот человек.

– Нынешний канцлер Мерц ранее призывал передать Киеву дальнобойные ракеты «Таурус». Почему он, заняв высший пост, не делает этого?

– Может быть, он все-таки не так уж и заинтересован в более интимной встрече с «Орешником» в гостиной канцелярии?

– В Европе осознают, что в случае полномасштабного конфликта с Россией континент станет большим кладбищем и ядерной пустыней? Почему об этом не напоминают многочисленные пацифистские организации, которые были так активны в конце ХХ века?

– В пацифистские организации прошлого века были успешно внедрены агенты, и они оказались разгромлены. Более того, честно говоря, они, как и все массовые организации, больше не могли конкурировать с миллионами, поступавшими на счета НКО. К тому же финансовая поддержка из Восточной Германии иссякла. А восприятие реальной ядерной угрозы страдает от «барьера памяти» 80-летней давности. Хиросима слишком далека от сегодняшнего дня, чтобы быть реальностью. Нынешнее поколение, играющее ключевую роль в политике, уже не ощущает этого.

– Не раз заявлялось, что Германия прошла процесс «полной денацификации». Однако наличие неонацистских заговоров в Бундесвере говорит об обратном. Есть ли основания утверждать, что коричневая тень снова накрывает ФРГ и Европу в целом?

– Как Германия могла осуществить полную денацификацию, если вся элита западногерманской республики была идентична элите нацистской эпохи, а в Министерстве внутренних дел ФРГ в 1960-х годах было больше членов НСДАП, чем при Гитлере?