Работа военного корреспондента – это минимум романтики при максимуме ответственности

Многих из тех, кто посещал дом-музей Михаила Шолохова в станице Вёшенской, поражала коллекция личного оружия писателя. Среди разнообразных охотничьих «стволов» на витрине можно увидеть прославленный боевой автомат ППШ. Его Шолохов получил как знак особого отличия за работу в качестве военного корреспондента в годы Великой Отечественной войны. Знаменитый прозаик снабжал фронтовой информацией сразу три издания: Совинформбюро, газету «Правда» и газету «Красная Звезда».

Необычное военкоровское именное оружие свидетельствует о том, что в советское время к подготовке военного корреспондента подходили чрезвычайно тщательно. Личный «Шпагин» в коллекции Шолохова говорит о том, что перед тем как отправиться на фронт, писатель прошёл основательную военную подготовку – вплоть до освоения основ обращения со стрелковым оружием.

После развала СССР категория «военный корреспондент» исчезла из журналистского обихода. Точнее, работники редакций продолжали «изнутри» писать о тех или иных военных конфликтах (Приднестровье, Карабах, Чечня, Таджикистан), но уже как бы по личной инициативе. Серьёзная профессия военкора превратилась чуть ли не в хобби.

Спору нет, освещение событий в «горячих точках» требует незаурядного мужества. Пример Семёна Пегова – самый красноречивый: в 2014 году вся страна в прямом эфире наблюдала по телевизору, как безусый мальчишка под свист пуль снимал свои Донбасские репортажи. Однако, в 2022 году в зоне СВО мы увидели уже совсем другого Пегова – не менее смелого, но вовсе не безбашенного. Осмотрительного, опытного, хорошо подготовленного, даже степенного.

К сожалению, существует и немало и других образцов поведения. Предполагая, что работа военкора – это своеобразный коктейль из гусарской лихости и хорошо оплачиваемой романтики, в зону спецоперации ринулись корреспонденты сотен российских изданий. Как правило, подготовку по части соблюдения правил безопасности они имели нулевую, что нередко приводило к непредсказуемым последствиям. Например, 20 января в только что освобождённом Соледаре при выполнении редакционного задания была серьёзно ранена корреспондент портала «Ридовка» Анастасия Елсукова.

– Помню, выезжали мы с группой журналистов на передовую. Неподалёку заметили обломки сбитого украинского коптера. По опыту знаю, что находка эта очень опасная: коптер ВСУ может быть снабжён миной-ловушкой и даже специально смазан отравляющими веществами… И вдруг военкор из нашей группы бежит к обломкам, поднимает их, начинает копаться в электронной начинке… Мы все просто обомлели от такой легкомысленности! К счастью, тогда всё обошлось, – делится наблюдениями луганский журналист Николай Михайлов.

Война учит на многие вещи глядеть под другим углом. Сейчас подготовке военных корреспондентов начинают уделять самое пристальное внимание – при журфаках открываются специализированные отделения. Ни для какой самодеятельности не должно оставаться место там, где рвутся снаряды и летят осколки. И тут дело не только в сохранении жизни и здоровья представителя журналистского сообщества, но и в персональной ответственности, которую несут за него командиры на данном участке фронта.