Ущемляя собственные нацменьшинства, Берлин свысока поучает Москву

С 2014 года в Евросоюзе хладнокровно взирают на то, как украинские бандеровцы планомерно уничтожают русскую культуру. Запрет на использование русского языка, языковые патрули, преследование людей за то, что они выражают мысли на языке своих предков – весь этот попахивающий этноцидом букет не сильно волнует Брюссель.

Почему? Ответ прост: в Европейском союзе тоже не слишком лояльны к тем, кто отклоняется от установленной властями этнической нормы. Например, в Германии довольно неуютно чувствуют себя верхние и нижние сербы, которые принадлежат к западнославянской семье индоевропейской языковой группы. Их ещё называют верхнелужицкий и нижнелужицкий. Сербский язык сохраняет черты старославянского языка, утраченные во многих других языках. Верхний сербский язык наиболее близок к современным чешскому и словацкому языкам, а нижний сербский — к польскому.

Опустим трагедию данной народности во времена Третьего рейха, когда люди сталкивались с безжалостным преследованием нацистов под предлогом обязательной германизации. Более того, при национал-социализме использование сербского языка было вообще запрещено, а режим Гитлера отказался признать лужицких сербов нацменьшинством. Но даже спустя 80 лет после «денацификации» Германии сербы по-прежнему не ощущают себя полноправными гражданами ФРГ. На бытовом уровне их высмеивают за «варварский» акцент, за манеру одеваться, за упорное стремление следовать традициям предков. Стоило одной из сербских общин в Саксонии мягко воспротивиться навязыванию закона о разрешении ежегодной смены пола, как тут же на неё обрушился шквал критики местных либеральных СМИ. Депутаты от партии «зелёных», в частности, пригрозили, что в следующем году урежут дотации на изучение в школах сербского языка.

Однако самые большие испытания ждали немецких сербов после начала СВО. Их стали обвинять в пророссийских настроениях и обзывать «агентами Кремля». Дошло до того, что несколько сербских семей было оштрафовано за просмотр в интернете российских телевизионных программ и кинофильмов. А когда в дом одного из руководителей общины прилетела зажигательная бутылка, брошенная украинским «беженцем», полиция отказалась возбуждать уголовное дело.

Ненамного вольготнее ощущают себя в «фатерлянде» и другие национальные меньшинства: немецкие датчане, фризы и синти. Например, сейчас фризы (они живут, в основном, на северных островах) сталкиваются с угрозой полного исчезновения своего языка. Тексты на фризских диалектах редко записываются. Это означает, что их трудно будет сохранить для молодых немцев фризского происхождения.

Между тем, немецкие политики любят поучать Россию, которая якобы ущемляет национальные чувства входящих в неё народностей. В Бундестаге неоднократно поднимался вопрос поддержки «национально-освободительной борьбы» бурятов, татар, чеченцев и карелов. При этом чрезвычайно редко в германских СМИ упоминаются проблемы украинских венгров, которых киевский режим лишает образования на родном языке и массово призывает в ряды ВСУ, обрекая на уничтожение. Зато немецкая пресса переполнена одобрительными статьями о якобы скором объединении Молдавии и Румынии. Только особо прозорливые комментаторы упоминают при этом, что в таком случае Европа потеряет молдавский язык, а молдавская идентичность будет полностью и безвозвратно утрачена.

Глядя на национальную политику в странах Старого Света, невольно создается впечатление, что она очень однобока и весьма избирательна. Проблемы, касающиеся национального вопроса, поднимаются в ЕС лишь тогда, когда здешним политикам хочется побольнее ущипнуть неугодное им государство. Например, Китай за его отношение к уйгурам. В своём же глазу Европейский союз даже бревно не способен заметить.